Ошибочную версию гнал. Я понимаю теперь твоего отца… О нем можно говорить?
- Тебе — все можно.
- За что такое счастье?
- Это — счастье? Разве удастся все забыть?
- Нельзя и не надо, что ты! Это смерть, но ведь и жизнь, это Трагедия — но ведь и любовь — вот что самое главное. Как я понимаю теперь твоего отца. Я пережил… ну, конечно, ничтожную Долю того, что ему досталось — но я его понял. Знаешь, когда я в погребе чиркнул спичкой и увидел красное пятно — кажется, последний ужас, кажется, страшнее уже ничего не будет. Оказалось, будет. Тогда же в саду я вдруг догадался, что ты украла блокнот, то есть вроде помогаешь убийце, вот тут я почувствовал настоящий ужас, несравнимый ни с каким погребом. Я хотел все бросить и знал, что не могу без тебя жить. И тут мне Петя помог, я поверил… то есть наоборот, я понял, что ничему о тебе не поверю, какие бы там факты ни вопили о твоей вине!
- А вот папа поверил, что я убийца. Я убила Марусю, девочку бедную мою!
- Он был болен и единственное, что мог сделать, — это отдать за тебя жизнь.
- Ну и как я теперь буду жить? — закричала Анюта. — Нет, ты скажи — как?
- Со мной и с папой.